-
22.07.2015 16:24
Угроза войны планетарного масштаба уже давно обсуждается в ведущих мировых СМИ
Геополитические и военные претензии нарастают как снежный ком. Мнения высказываются разные. Но большинство экспертов сходятся в одном: риск возникновения третьей мировой войны сохранится до тех пор, пока Америка не откажется от своих претензий на глобальное доминирование.
Однако отказываться она, как видим, вовсе не собирается. Пока участники ШОС и БРИКС ищут эффективные инструменты мирного сотрудничества, «американские ястребы» открыто говорят о подготовке к войне с Россией. Профессор ЧелГУ, доктор юридических наук, историк Сергей Жаров рассказал, чего нам следует ждать от обозримого внешнеполитического будущего, а также о том, какая дружба уместна в политике.
— Есть мнение, что третья мировая война уже идет...
— Давайте определимся, что такое война. Еще Бисмарк говорил, что война — это продолжение политики другими средствами. А политика — это «дайте мне то, что я хочу». Это не молчаливое противостояние и не пакости из-за угла, а реальные боевые действия. Да, они могут быть без линии фронта. Собственно говоря, эти линии показала нам только Первая мировая и в известной степени вторая. Война — это в первую очередь серьезное противостояние двух государств. Скажите, с кем мы воюем?
— А санкции — не линия фронта?
— Можно, конечно, вспомнить о «холодной войне», но не зря мы брали это понятие в кавычки. Говорить сейчас о войне с руки тем, кто нагнетает напряженность, чтобы в мутной водичке половить какую-нибудь рыбку.
— То есть вы исключаете такую угрозу?
— Да, я считаю, что никакой войны не будет. Когда в Европе кризис, в России просто сажают больше картошки. Мы внешне похожи на европейцев. А понять друг друга не можем по одной простой причине — внутренне другие. Их это очень злит. Больше всех злятся поляки, потому что они внутренне, как мы, но очень хотят быть похожими на европейцев. Поэтому никакой войны не будет никогда! С нами нельзя воевать. Мы можем сильно разозлиться. Мелкие пакостники, мальчиши-плохиши надеются, что их воспримут всерьез. Это комплекс неполноценности подростка. Все мы знаем, кто командует Киевом. Вот и гадят соседу по мелочи по указке Запада.
— Как вы думаете, Америка, экспортируя нестабильность, от каких проблем себя спасает?
— От своих внутренних, конечно! Вы же знаете, что сейчас в США творится. Поймите правильно: я тоже пользуют только информацией СМИ. Я не был в Америке никогда и вряд ли когда-нибудь получу туда визу. Не один раз в публичных местах высказывал точку зрения, за которую на Западе могут прихватить и замучить глупыми вопросами. Суть ее в том, что Штаты — агрессоры и свои внутренние проблемы решают за наш счет.
— Но разве это не секрет полишинеля?
— Понимаете: одно дело знать, другое дело — заявлять с трибуны международной конференции. Есть люди, которые говорят на кухне, а есть люди, которых слышат. С недавних пор, кстати, стал замечать, что интересен там, «за бугром». Меня цитируют, приглашают на форумы, предлагают опубликовать работы, несмотря на мой критический взгляд. Но публиковаться в антироссийских изданиях я не могу.
— Даже за большие деньги?
— Не могу себе представить такую сумму. Во всяком случае, ни разу не получал предложения, после которого хотя бы задумался, стоит ли?
— Пока Запад ищет врагов, Россия ищет друзей и соратников. Мы на правильном пути?
— Знаете, на Востоке есть поговорка «друзья моих друзей — мои друзья. Враги моих врагов — тоже мои друзья». При этом к врагам врагов нужно относиться с большей ответственностью, чем к друзьям друзей. Хотя и друзья всякие бывают.
— Хотите сказать, что мы дружим против кого-то?
— В политике всегда дружат против кого-то. Все наши попытки дружить «с» заканчиваются тем, что друзья к нам поворачиваются задом. Что далеко ходить, возьмем Болгарию. Начиная с XIX века, сколько положили русских душ! А в Первой мировой войне на чьей стороне эта страна была? На германской. Как только Болгария получила независимость, сразу на монарший престол сел немец. И во Второй мировой Болгария тоже была союзницей Германии.
— Выходит, у нас плохо получается друзей подбирать?
— Не в этом дело. Как вам сказать... Все страны мира дружат в политике, привязывая к себе обязанностями. Мы же дружим бескорыстно. А раз ничего не должен старшему брату, значит, можно его и кинуть. Бескорыстная дружба в политике вредна, как показывает история. Но, на мой взгляд, у Владимира Владимировича достаточно трезвый взгляд на эту тему, и он уже перестает дружить бескорыстно. Россия поддерживает контакты и помогает различным государствам (причем даже за мой счет, из средств бюджета), которые в свою очередь поддерживают нас. Вообще наиболее четко сформулировано понятие «дружба» у Ксенофонта. В одном из его сократических произведений описан диалог Сократа с учеником. Учитель спрашивает примерно следующее: «Если твой слуга заболеет, позаботишься ли ты о его выздоровлении?» — «Конечно, я приглашу к нему врача», отвечает ученик. — «А если твой знакомый, гораздо более полезный, чем слуга, сейчас бедствует, почему ты ему не поможешь? Ты сейчас задешево можешь приобрести привязанность, — объясняет Сократ. — Когда у тебя возникнет серьезная проблема, ты обратишься к другу, и он не сможет тебе отказать». И дальше фраза — «Когда дорогую вещь можно купить дешево, тогда надо покупать», — говорят хорошие хозяева. А при теперешних обстоятельствах можно приобрести хороших друзей очень дешево«. Видимо, и в политике дружба должна быть такая.
— Третьей мировой войной иногда называют международный терроризм. Расстрел туристов в фешенебельном отеле Туниса в очередной раз показал, что война не только уже началась (если говорить о террористической угрозе), но и не думает прекращаться?
— Терроризм — прямое порождение мерзкой политической системы, которую называют демократией. Уже упомянутые мной Афины нарвались на эту демократию по самое «не хочу». Еще Аристотель называл демократию «худшей из неправильных форм правления», поскольку к власти приходят демагоги. И сейчас в этом плане не изменилось ничего. Люди хотят быть обманутыми. А демократия, как никакой другой строй, основана на обмане. Он заключается в том, что людям предоставляют фикцию голосования, выбора, и они искренне верят в то, что избирают своих руководителей. А поскольку именно они избрали, должны нести ответственность за проводимую политику. На этом основан терроризм — если избирателей запугать, в следующий раз запуганные проголосуют за другого. Он возможен только в тех странах, где нет института импичмента или он практически неосуществим. В тоталитарном государстве смысл терроризм теряет. А еще он основан на правах человека. К примеру, израильтяне не церемонятся. Они не вступают в переговоры и сделки с террористами, и у них терроризма нет. Там если что-то взрывают, то не с целью запугать, а с целью уничтожить. И все это понимают: и арабы, и евреи. Противодействие — месть. Ты — мне, я — тебе. Ответ не симметричный, но адекватный. К счастью, на самом деле демократии никакой нет. Это фикция. Вы думаете, при феодализме не было прав человека? Еще как! Но там были те права и столько, сколько каждый человек был готов взять и защитить. Я своим студентам, будущим юристам и правоохранителям, объясняю: феодализм — это последний честный политический строй. Там не обманывали людей. Там король был королем, аристократы — аристократами, а челядь была челядью. А сейчас у нас челядь рвется в руководители, становится слугами народа и о своих господ вытирает ноги. Если вернуться к санкциям... Что, прислушались к польским, испанским или французским фермерам их правители? Нет, им наплевать. Потому что реальной демократии там ноль.
— И все же человеческий фактор никто не отменял. Если есть нацеленные ракеты и красная кнопка, угроза существует по определению.
— Но мы же предполагаем, что доступ к этой кнопке имеют взрослые, ответственные люди, отдающие себе отчет о последствиях своих действий. Конечно, возможны и случайности, и отказы техники... Но давайте призовем на помощь здоровый фатализм. Если каждый день думать об угрозе, можно сойти с ума. Мне близок европейский подход: если есть я, значит, смерти нет, а когда придет смерть, меня уже не будет, и мы не сможем встретиться. Но есть и азиатский подход: жизнь длиннее смерти, но смерть сильнее жизни.
— Честно говоря, и то и другое слабое утешение...
— Ну тогда давайте утешимся римским подходом, классическим, который является основой всей европейской цивилизации. Делай что можешь, и пусть будет, что будет. В одной умной книжке я нашел продолжение этой латинской фразы — «...но оно будет, потому что ты делал!» Поэтому я буду строить дом, буду сажать в огороде картошку, писать статьи и книги, учить студентов... И миллионы таких же, как я, поступят так же. И что-нибудь у нас будет, потому что мы делаем. А что касается политиков, будем надеяться, что у них хватит не какого-то там политического здравомыслия, а элементарного человеческого ума третьей мировой войны не допустить. Тем более, что победить в ней можно с известной долей условности.
— К слову, согласно фатализму, не все так оптимистично. Многие знаменитые оракулы предсказывали третью мировую войну и гибель большого количества людей в обозримом историческом будущем...
— Давайте тогда определимся, кого считать людьми? Десятки тысяч погибших и пострадавших жителей Донбасса на Западе за людей не считают. Вот 13 казненных французов, рисовавших дурацкие картинки, — это трагедия. Вы думаете, почему Англия никогда всерьез не пыталась воевать с Россией после Крымской войны? Бригада легкой кавалерии. Англичане до сих пор оплакивают этих 800 аристократов. Будут натравливать на нас всех, кого смогут, но сами не полезут. Там немножко поумнее политическая система. А в США человеку под названием президент сказали «вот твои пределы свободы...»
— Вы имеете в виду ведущих мировых финансистов?
— Их по всякому называют: тайное правительство, мировая закулиса... Но дело не в названии, а в сути. Кто платит, тот и заказывает музыку.
— Им-то зачем мир рушить? В том числе и свой собственный комфортный мир...
— Это мания величия, гордыня. Они уверены, что бессмертны и их не коснутся разрушения. Уверены, что могут сделать с людьми все, что угодно, а вот люди с ними ничего сделать не могут. Они платят большие деньги своей охране, и когда оказывается, что она несостоятельна (а время от времени такое случается), искренне удивляются. Их личные врачи убеждают, что за деньги можно все, и когда приходят болезни, с которыми деньги нечего не могут сделать, опять искренне удивляются. Конкретные фамилии никогда не называются, хотя создавать собирательный образ тайного правительства СМИ удается хорошо. Я думаю, что реальная картина станет известна лет через 200, и интересна она будет только каким-нибудь книжным червям типа меня. Такое ощущение, что ребята сидят и играют в шахматы. А то, что на доске народы и кровушка течет... Это же не их кровушка. И не их народы. Поэтому можно. Мы же не особо огорчаемся, когда наступаем на жучка или муравьишку. Неограниченные возможности вселяют уверенность в том, что так будет всегда. Люди играют, ну скучно им! Мужчины вообще большие дети. Они до конца жизни играют, в том числе и в войнушку.
— Есть эксперты, которые считают, что третья мировая война необходима для эволюции. Только страдания могут обратно очеловечить те же самые Штаты, которые теперь уже официально цвета радуги?
— Смерть никого не облагораживает. Умирать неприятно. Не то, чтобы страшно, неприятно. Я могу об этом говорить, поскольку судьба дважды подводила меня к самому краю. Конечно, настораживает всеобщее озверение. Обратимся опять же к истории. Первая мировая началась с ожесточения основной массы народа, причем образованного. И никто не мог понять, а почему, собственно говоря? Самые величайшие в мире бойни организовывали исключительно цивилизованные народы. После войны звучали настроения, что этого не должно никогда повториться. Прошло очень немного времени — и повторилось. С другой стороны, на протяжении всей истории Россия действительно ни на кого не нападала. Она либо выполняла свои союзнические обязательства, либо защищала свои территории. Да, конечно, можно говорить о походе в Венгрию в 1848 году. Но это опять же было выполнением обязательств перед австрийским престолом в рамках Священного союза. Что же касается эволюции, то во время войны лучше всего эволюционируют средства уничтожения. Ничто не дает такого толчка в развитии вооружений, технологий и способов массового поражения, как война. ...Если кто-то хочет жить в состоянии войны, он будет это делать. В Штатах, к слову, достаточно нормальных людей. Просто их запугали. А для того, чтобы катиться вниз, усилий прилагать не надо.
— Итак, ваш прогноз решительно оптимистичный?
— Да, я оптимистично смотрю в будущее. Людей, которых хлебом не корми — дай пострелять, все-таки гораздо меньше. Основная масса народа настроена созидательно. Но мои слова не следует понимать как прогноз. Я не предсказатель и даже не политолог. Я обычный гражданин с немного необычной биографией. В конце апреля в Санкт-Петербурге на конференции в университете МВД, комментируя слова одного из коллег о том, что связь между нами сегодняшними и воинами Великой Отечественной войны прервалась, я ответил, что эта связь крепка и надежна. Это мой отец — участник Великой Отечественной, это мой тесть — участник событий в Чехословакии и войны в Афганистане, это я — также участник афганской войны, это сын, который тоже выбрал военную судьбу. И таких в нашей стране — большинство, несмотря на усилия либералов. Поэтому я верю: никакой войны не будет. Ведь нас не победить, а значит, воевать с нами бессмысленно.
Татьяна Строганова.
Фото автора.
Рисунок Юрия Прожоги.
