-
17.04.2015 11:32
Четыре часа живого общения, более 3 000 000 вопросов президенту... Телевстреча с народом помогла донести позицию руководства страны по ряду актуальных проблем и дать оценку происходящему. Владимир Путин назвал «прямую линию» самым мощным соцопросом и подвел итоги года вызовов. Доктор политических наук, профессор Уральского социально-экономического института Виталий Иванов анализирует выступление главы государства.
— Каково общее впечатление от «прямой линии»?
— Изменился формат, на мой взгляд. Аудитория в студии фактически состояла из специалистов либо статусных лиц. Не было рядовых журналистов, которые всегда задавали перцу и ставили вопросы с мест на злобу дня в острой форме. А статусное лицо ставит вопрос так, чтобы президенту было комфортно отвечать. Встреча носила академический характер. Что касается содержания, то ничего принципиально нового не прозвучало. Президент озвучил точку зрения на болевые темы, которая уже известна. Санкции, рост цен, проблемы Украины, пенсионная реформа, убийство Немцова... Путин охотно и квалифицированно отвечал на вопросы о внешней политике, но без особого удовлетворения говорил о социально-экономическом состоянии общества. Проблему коррупции и судов президент вообще не затронул. Видимо, чтобы лишний раз не поднимать градус напряженности в обществе. Но есть любопытный нюанс. Острота проблем проскальзывала в бегущей строке на телевизионном экране. На фоне академической беседы в студии там шел поток требований к президенту в жесткой форме, начиная от призывов решить конкретные местные проблемы до просьб личного характера: «Путин, помоги!», «Путин, дай денег!»...
— Неожиданных вопросов не прозвучало. А неожиданные ответы были, на ваш взгляд?
— Для меня стала неожиданностью очень откровенная позиция Путина по поводу снижения доходов населения, которую из прагматических соображений он мог бы и не излагать. Президент признался, что санкции и последовавший за ними кризис были использованы правительством для корректировки внутренней экономической политики. А именно — приведение к объективному соответствию заработных плат и темпов увеличения производительности труда. Для обывателя это означает, что заработная плата, опережавшая в последние годы эти темпы, будет заморожена.
— По мнению Путина, пик проблем пройден. Национальная валюта серьезно укрепляется. Дальше будет только лучше?
— Пик пройден, но сказать, что кризис преодолен нельзя, потому что остается главная причина — наша привязка к нефтедоллару — следствие, говоря словами Путина, «однобокой экономики». В этой связи мы очень сильно зависим от внешних рынков, где реализуются наши главные экспортные товары — нефть и газ. Поэтому, если примут против нас очередные санкции, будет новый виток кризиса. Изменить ситуацию непросто. В настоящее время главной своей задачей власть считает сохранение социально-экономической стабильности в обществе и поэтому не делает резких шагов, которые могут ее нарушить. Из ответа президента А. Кудрину по поводу принятия новой модели экономического развития стало ясно, что ряд мер в этом направлении будет осуществляться, но планового перехода к новой модели в конкретные и сжатые сроки не предусмотрено.
— Получается, Стратегия-2020 в нынешних условиях не работает, а новую модель экономического роста, похоже, слабо себе представляют даже ведущие финансисты. На чем тогда зиждется уверенность президента в завтрашнем дне?
— Кудрин уточнил, что эта программа, в том виде как она разрабатывалась, не принята. Существует ее проект, ряд положений которого реализуется правительством. А уверенность Путина базируется на очень простых вещах. Россия — объемный рынок сбыта товаров, и уже поэтому в любой ситуации она привлекательна. Если не Западу, то Китаю, другим азиатским, африканским и латиноамериканским странам. Во-вторых, Путин в очередной раз обратил внимание на огромность России. Она по-прежнему остается кладовой природных ресурсов, без которых рост мировой экономики невозможен. Сегодня для дальнейшей стабилизации очень нужна пауза в конфликте с США и ЕС, чтобы избежать новых санкции и выиграть время для переориентации нашей экономики на новые рынки.
— Между тем санкции помогают России выходить на новые рубежи развития. Значит, главная забота сегодня, чтобы их неожиданно не отменили?
— Любые санкции — это проблема. Их цель — ограничить или блокировать экономическое развитие той страны, против которой они принимаются. Из-за санкций мы лишились полноценного использования рынка капиталов европейских стран, не можем брать дешевые кредиты, потеряли доступ к современным технологиям, качественным товарам... Однако санкции имеют и большой плюс. Мы вынуждены искать новых партнеров либо развивать собственное производство. То есть фактически санкции дают шанс поставить наконец-то в практическую плоскость вопрос о модернизации нашей экономики. Однако любой шанс — это только возможность. А вот как он будет реализован, зависит от власти, бизнеса и общества в целом. В ответах президента речь о масштабной модернизации не шла, я полагаю, что у государства на это просто нет финансовых ресурсов. Бизнес в ней, особенно крупный, мало заинтересован (его устраивает сырьевая модель экономики), а общество занято решением своих насущных проблем, число которых в период кризиса резко возросло. Если объективно рассуждать, то к модернизации производства бизнес должно было подтолкнуть освобождение ниш на внутреннем рынке после ухода с него западной продукции. Однако время показало, что термин «импортозамещение» значительная часть бизнеса у нас понимает своеобразно: одни импортные товары заместить другими импортными товарами. Вместо польских яблок, скажем, поставляются сербские. Российский бизнес еще с 1990-х годов приучен к легким быстрым деньгам. Он не желает рисковать и вкладываться в длительные по окупаемости проекты. Поэтому в Госдуме уже лоббируется вопрос об адресном пересмотре санкций против тех стран Европы, которые демонстрируют лояльность к России: Венгрия, Греция, Чехия. Что это означает для тех, кто поверил в призывы власти обеспечить импортозамещение? Если санкции отменят немедленно и полностью, выиграют крупные российские компании, которые действуют на внешних рынках. Предприятия малого и среднего бизнеса, которые взяли кредиты с расчетом открыть или нарастить производство в рамках импортозамещения, разорятся из-за наплыва более дешевых зарубежных товаров.
— Президент с воодушевлением говорил о многочисленных ошибках Порошенко. А Путин никогда не ошибается?
— Обычно любой политик подчеркивает свои достоинства, потому что о недостатках охотно говорят его оппоненты. Это правило, по сути, любого здравомыслящего человека.
— Плохого немного сказали на прямой линии... Точнее _- ничего.
— По-другому и быть не могло с учетом состава аудитории. От того же А. Венедиктова, редактора радио «Эхо Москвы», ждали другого. Ну что, разве главные вопросы нынешней оппозиции — будет ли улица Высоцкого в Москве и установят ли мемориальную табличку на месте гибели Немцова? Если это так, то нашу оппозицию можно только пожалеть. Решение такого вопроса принимается на уровне муниципалитета.
— Был еще острый вопрос о раскрытии доходов топ-менеджеров в госкорпорациях и компаниях с государственным участием. Путин порекомендовал эти доходы обнародовать...
— Если человек представляет в крупной компании государство, а не себя лично и свои капиталы, значит, он представляет интересы всех граждан страны и мои в том числе. Значит, я должен знать, эффективно ли он это делает и как оплачивается его труд. Например, как обстоят с этим дела у топ-менеджеров от государств в таких гигантах, как РЖД, Газпром или РОСНАНО. А сегодня мы наблюдаем рост тарифов практически во всех госкорпорациях, их дотационность, наличие фактов дикой коррупции, и при таком состоянии управления топ-менеджмент получает зарплаты, которые не желает раскрыть. Видимо, чтобы не навлечь гнев со стороны рядовых сограждан. Когда Путину был задан вопрос о союзниках, президент справедливо привел слова Александра III о том, что у России их два — армия и флот. Но я бы уточнил эту формулировку. Как показал кризис, у России есть и третий союзник — простой народ, который сейчас несет основные издержки по преодолению последствий экономических санкций западных стран. Снижение реальной заработной платы, безработица, обесценивание накоплений, трудности с обслуживанием кредитов — все это коснулось в первую очередь рядовых граждан. И социальных бунтов против власти, на что рассчитывал Запад, не произошло. Наоборот, рейтинг Путина достиг максимума. Произошла консолидация общества, и это важнейший ресурс президента, его опора. Зато бизнес, прежде всего крупный, которому государство оказывает колоссальную финансовую помощь, почему-то должной социальной ответственности не проявил. Вместо этого мы видим повсеместный рост цен даже на те товары, производство которых не связано с валютными расходами. Не смогли обуздать рост цен и чиновники, интересы многих из которых в той или иной мере связаны с бизнесом. При этом крупные компании, торгующие на внешних рынках, компенсировали свои долларовые потери за счет обесцененного рубля. А средний бизнес, посмотрев на то, как крупные монополисты делают деньги, решил просто поднять цены, чтобы не упустить свою выгоду.
— Заявление об отсутствии имперских амбиций было принято неоднозначно. Есть ощущение, что многие соотечественники жаждут возрождения Российской империи...
— А смысл? У России есть ряд особенностей. Если другие империи жили за счет своих колоний, повышая уровень жизни в метрополии, царская Россия, а позже Советский Союз, наоборот, вкладывались в развитие присоединенных территорий. Вспомним, что в СССР самые большие капиталовложения делались как раз в союзные республики. Центральная Россия в разрухе потому, что никто туда не инвестировал. Может, вначале обустроим Россию в ее нынешних границах? К тому же империя, как форма государственно-территориального образования, в мире себя изжила. Сейчас набирают силу интеграционные объединения. Думаю, создание Евразийского экономического союза, ядро которого составляют Россия, Казахстан и Белоруссия, — достойная замена имперским проектам.
— Путин сказал, что быть нашими врагами и друзьями одинаково почетно. Звучит интригующе...
— Президент имел в виду, что мы достойные друзья и оппоненты. В противном случае мы бы не являлись ключевыми игроками на мировой арене. Другое дело, как мы дружим и оппонируем. Иногда это происходит в ущерб себе. Вот, к примеру, Запад показал нам, как надо дружить в случае с Украиной. Он ей сейчас оказывается помощь, но главным образом в виде кредитов по линии международных финансовых организаций и при жестком контроле по использованию выделяемых средств. Безвозмездная помощь мизерна. Кредиты нужно будет возвращать, а деньги использовать на структурную перестройку экономики и реформирование социальной сферы. Поэтому сегодня Украина фактически находится под внешним управлением западных стран. Украинская правящая элита очень трудно привыкает к новым условиям дружбы после того, как мы давали ей почти дармовой газ, который потом Украина перепродавала. Выделялись огромные дешевые кредиты. Мы фактически эту дружбу покупали. В международных отношениях дружба хороша и допустима, но только если она служит защите национальных интересов, а не наоборот. В этой связи заслуживает внимание ответ Путина на вопрос о покупке вертолетоносцев «Мистраль» у Франции. Президент объяснил, что срыв этой сделки никак не повлияют на нашу обороноспособность. Мы их заказали, объяснил он, чтобы поддержать наших французских партнеров и обеспечить загрузку их верфи. Стоимость контракта на создание двух «Мистралей» — €1,2 млрд. Россия уже выплатила порядка половины этой суммы. При этом выясняется, что наша Объединенная судостроительная корпорация может сама построить аналог таких судов. Кроме того, Россия не намерена требовать неустойку при том, что дополнительные деньги нашему бюджету в условиях кризиса очень нужны. Чем руководствовались представители министерств и ведомств, которые заключали эту сделку, для меня лично большой вопрос.
— В стране многое делается для поддержки малого бизнеса, однако жизнь предпринимателей легче не становится. Преодолим этот парадокс?
— При нынешней модели экономики не преодолим. Правительство поддерживает системообразующие предприятия в базовых отраслях экономики, которые дают львиную долю налоговых поступлений в госбюджет. Нужна целая инфраструктура, которая бы занималась малым и средним бизнесом. У государства пока просто до этого руки не доходят. Поэтому во время кризисов в первую очередь именно такие предприятия разоряются. Хотя они-то и являются основой экономики в любой стране, гибко реагируют на колебания рынка, оперативно создают новые рабочие места. В кризисной ситуации перед правительством всегда встает вопрос: что спасать в первую очередь — базовые отрасли, градообразующие предприятия либо размазывать имеющиеся финансовые ресурсы на тысячи средних и малых предприятий? Государство выбирает то, что ему стратегически важно, и фактически интересы малого и среднего бизнеса приносятся в жертву ради сохранения крупных предприятий и банковской сферы.
— Непредсказуемая пенсионная реформа, непонятная система баллов, нависшая неизбежность увеличения пенсионного возраста в связи с ростом продолжительности жизни... Как ко всему этому относиться?
— Как к закономерности. Позиция Путина в этом вопросе мне импонирует. Возраст выхода на пенсию должен быть увязан с ростом продолжительности жизни. Президент верно сказал: «Если мы в 65 поставим возраст выхода на пенсию, вы меня извините за простоту выражения, это отработал, в деревянный макинтош — и поехал?». И действительно, а смысл-то какой в такой пенсии? Решение о сроках выхода на пенсию — вопрос, затрагивающий всех россиян. Поэтому он должен решаться путем достижения консенсуса в обществе и поэтапно. А постоянное реформирование пенсионной системы вызвано попытками властей обеспечить устойчивое наполнение Пенсионного фонда. Государство стремится создать такой механизм пенсионного обеспечения, при котором главным заинтересованным лицом в формировании пенсионных накоплений стал бы работник, а система серых зарплат была бы изжита. Пока это не очень получается.
— Путин порекомендовал критиковать правительство. Последуем совету?
— Критиковать правительство, конечно, можно. Только кто у нас его формирует? Президент. Он же принимает решение об отставке. Поэтому лучше сразу писать президенту. Зачем нужен посредник? Вопрос в другом. Всегда легко критиковать играющих на поле. Но кто может выйти и сыграть лучше?
Татьяна Строганова.
http://mediazavod.ru/articles/158150
