-
26.04.2010 11:44
Она гордится, что участвовала в освобождении Родины. Она помнит все смерти и лишения. Она мечтает об одном: только бы не было больше войны. Ни-ког-да.
Жительница Тракторозаводского района Екатерина Кузьминична Баландина человек занятой, несмотря на то, что давно уже разменяла девятый (!) десяток лет. Встречи с молодежью — неотъемлемая составляющая жизни ветерана Великой Отечественной. Так уж повелось. А в канун дня Победы и вовсе наша героиня нарасхват. То в дискуссии принять участие пригласят, то перед школьниками выступить. И выводы после этих встреч фронтовичка делает неожиданные. Во всяком случае, для тех, кто привык причитать: «Ну и молодежь пошла!»
— Молодежь у нас замечательная! — утверждает Екатерина Кузьминична. — В трамвай зайдешь — девчонки и те место уступают, что уж говорить о парнях. С уважением относятся. На встречах я всегда ребят напутствую: «Мальчики, занимайтесь спортом, будьте сильными и физически, и духовно. За вами Родина. А вы, девочки, не верьте, что можно быть слабыми. Если бы мы были хлипкими, не выстояли бы в лихолетье. А ведь воевали на фронтах Великой Отечественной 250 тысяч девушек и женщин. Радует, что не пустые для школьников слова «Отечество», «долг», «честь». Готовы ребята и к армии, и к жизни точно так же, как и их прадеды, ушедшие на войну со школьной скамьи. Так и со мной получилось. Я выпускница челябинской школы № 18, и связи с ней не теряю до сих пор. В музее хранятся мои фотографии, каждый год на линейке бываю в День знаний, «Уроки мужества» провожу, даже в военной игре «Зарница» участвовала.
С первого класса знают ребята Екатерину Кузьминичну. Цветы 1 сентября дарят охапками. И симпатия эта взаимная. У самой шестеро внуков, ребята умные, добрые, внимательные, все с высшим образованием. Гордится ими и двумя сыновьями, старший из которых, к сожалению, рано ушел из жизни.
Каждый раз, когда приходит в школу, вспоминает наша героиня свой девятый класс... Это было накануне войны. На улице все чаще встречались люди в военной форме, по ночам слышался грохот танков, и в школу вдруг почему-то инструкторы зачастили из аэроклуба и мединститута. Катя записалась в парашютную школу. В аэроклубе целый месяц их учили складывать парашют. Потому как это самое важное, чтоб в живых во время прыжка остаться. А еще азбуке Морзе обучилась. Просто захотелось. Ти-ти-та, ти-ти-та... — интересно же выстукивать.
Все оказалось как нельзя кстати. В 41-м году Баландина окончила школу, и началась война. Девочке сразу же пришла повестка. Посчитали пригодной, раз азбуку Морзе знает и с парашютом прыгала. Девчат и ребят отправили на учебу в телятниках (так вагоны назывались. —Авт.). 15 суток не знали, куда едут. Эта информация держалась в секрете. Пропускали эшелоны с боевой техникой, потом — солдат-призывников. Наконец приехали в Горький, район старое Сормово. Мальчиков и девочек поселили в казармы, разделенные высоченным забором. Встречаться нельзя, общаться тоже. Неизвестно было даже, кто на кого учится. Между тем Катя получала важную и ответственную профессию — радист-разведчик. До войны у немцев была очень мощная система связи. Вот почему они знали о нас все. После вторжения гитлеровцев Ставка приказала создать собственную радиостанцию, еще более мощную, которой нет ни в Германии, ни в Америке, ни в Англии. Неудивительно, что радистов обучали особенно тщательно.
атя боевая была девчонка, активная. Комсорг, участница самодеятельности, редактор боевого листка, стихи писала. Ее любимая учительница по литературе, дальняя родственница Маяковского Мария Яковлевна Бибик всегда говорила: «Поступай на журналистику». К слову, через год после войны Катя действительно написала заявление в Ленинградский заочный институт журналистики, послала документы. Пришел вызов, однако уехать в город на Неве так и не довелось. Умер отец. Нужно было помогать маме поднимать младших брата и сестренку. Ну как их бросишь?
Я служила в 25-м запасном полку отдельного радиодивизиона. Командиром роты была 26-летняя младший лейтенант, стройная с точеной фигуркой, а нам по 18-19 лет, — вспоминает Екатерина Кузьминична. — Никуда не отпускали, кормили кипятком и мороженой картошкой, которую мы сами выкапывали. В ладони сожмешь — а из нее вода течет. С нетерпением ждали маминых посылок. Чемодан сухарей ели всей ротой. Через пять месяцев обучения приехал представитель первого белорусского фронта, провел экзамен и отобрал нас пятерых: две девочки и три мальчика. После стажировки отправили нас под Тулу, постояли в оборонительной зоне Москвы. А когда началась подготовка к наступлению на Курской дуге, радисты-разведчики приступили к своей работе.
Наша маневренная группа 130-го отдельного радиоразведовательного дивизиона особого назначения попала в пятую ударную армию, которой командовал в то время Жуков. Мы перехватывали секретные сведения, должны были следить за танковой армией и докладывать, куда движется противник, сколько танков, сколько человек их обслуживает, где собираются дать бой. Но в эфире работали одновременно все — и англичане, и американцы, и немцы, и наши. В этом многоголосии позывных необходимо было найти именно ту радиостанцию, за которой мы следили. Крутишь ручку и слушаешь, ищешь знакомый сигнал. Группа называлась маневренной, потому что мы передавали сообщение в штаб, и Ставка экстренно принимала меры. На все секунды уходили, ошибок допускать нельзя. Вот почему нам всегда нужно было находиться на передовой — там сигнал четче. Сначала танки идут, потом мы, затем артиллерия, катюши.
емцы недоумевали: откуда узнают об их планах? Стали нас искать. Найти так и не смогли, но дали нашей радиостанции прозвище Пчела. Так нас пчелами потом и называли. Может потому, что трудились мы, как пчелки, а может, по причине неуловимости. Бывало, кружит над нами немецкий самолет. Значит, запеленговали. Мы антенну прячем и, по указанию командира, километра два бежим. На открытом месте нельзя располагаться — видно, в лесу тоже нельзя, потому что там разряды. Прятались где-нибудь на хуторке, в неприметной деревеньке. Вот так перебазируемся и снова начинаем работать.
Радиостанцию охраняли посменно. Карабин был на вооружении, пистолет маленький бельгийский под шинелью на тросике для самообороны. К счастью, стрелять не довелось. Мы без выстрелов способствовали сохранению жизней наших солдат и уничтожению боевой техники противника. Однажды, правда, был прокол, за который до сих пор стыдно. Под Курском приняла радиограмму и допустила какую-то неточность. Командир дивизиона по рации нашего лейтенанта тогда спросил: «Какая ж... принимала?».
— «Женщина», видимо, имел в виду?
— Думаю, что наоборот, — смеется моя собеседница. — Нас еще называли слухачами. У Рокоссовского есть книжка «Солдатский долг». Он пишет, что большую роль в победе над фашизмом сыграла радиоразведка. Никакая другая разведка столько не сделала для Победы.
Екатерина Баландина дошла до Берлина 30 апреля. Накануне ночь Гитлер покончил с собой. В Германии им приказали питаться трофеями. Благо на складах еды было в достатке, даже французский шоколад попадался. Правда, вина оказались отравлены. Роту радистов-разведчиков разместили на Вильгельмштрассе в бывшем публичном доме. Отдельные номера, широкие кровати, в шкафах — и шубы, и платья. Вот только крыша в публичном доме отсутствовала. Натянули парашютное полотно. Так и спасались от дождика, который постоянно моросил.
— Мы, дурочки неотесанные, из шкафов шубы на пол бросали и по ним ходили, — рассказывает Екатерина Кузьминична. — А вот водитель наш умный был мужик. Он под дном машины сделал ящик и туда хорошие вещи складывал. Домой подарки привез. Мы же уехали из Германии лишь со своими вещмешками. Сахар, хлеб и те по пути раздали. Под Смоленском наш поезд долго не пускали. Вышли в город. Смотрим, выползают из укрытий в земле ребятишки, черные, грязные. Как увидели мы их — все, что было в мешках, выложили. Сами потом добирались домой кое-как натощак.
Когда кончилась война, в особом отделе Баландина вместе с другими радистами-разведчиками дала подписку 30 лет не разглашать то, чем занималась на фронте. Так и хранила Пчела Катя долгие годы уже никому не нужную военную тайну. И когда ответственным секретарем в Тракторозаводском райисполкоме работала, и потом на службе в жэке.
х х х
— Самое главное — верить в людей, верить в будущее нашей страны, — убеждена эта удивительная женщина. — Наладится у нас все, будет все хорошо. Россия выстрадала счастье, она заслуживает лучшей жизни. Не должны специалисты без работы сидеть. Лет через 10-15 начнут возрождаться предприятия, сельское хозяйство... Словом, наступят другие времена. Все равно народ победит. В войне с фашистами победил и теперь в борьбе с обстоятельствами все трудности преодолеет. Это мы запрягаем только долго. А поедем — не остановишь.
Татьяна Строганова.
Фото автора.
