-
30.05.2013 05:32
2 июня в Челябинске стартует балетный фестиваль «Татьяна Предеина приглашает...» В театре оперы и балета имени М.И. Глинки по этому поводу ажиотаж. Молодые артисты репетируют, волнуются. Ведь у кого-то сбудутся заветные мечты, как сбывались они когда-то и у знаменитой примы, отмечающей этим фестивалем 25-летие творческой деятельности.
Программа очень интересная. Приедет много балетных звезд. Будут показаны номера, которые никогда не шли на челябинской сцене, в том числе и в исполнении виновницы торжества. Несмотря на жуткий цейтнот, Татьяна нашла время для откровенного интервью.
— Вы можете назвать себя сильной женщиной?
— Могу.
— Не пойму, чего больше в ответе: удовлетворения или сожаления? По идее, сильная женщина — это довольно противоестественно...
— Ну что поделаешь, жизнь заставляет. В этом смысле пол даже не важен. Сегодня надо просто быть человеком с сильным характером. Иначе не выжить ни в театре, ни в социуме.
— Вас узнают на улице? Это приятно?
— Вообще-то, конечно, приятно, но я при этом испытываю неловкость. А бывают и смешные ситуации. Сидела я как-то в поликлинике в очереди. Плохо себя чувствовала, притулилась к стенке в полуобморочном состоянии. Вижу: женщина какая-то ходит кругами, буквально сверлит меня глазами. А накануне местное телевидение показало передачу обо мне. Я там поднималась в Доме быта на эскалаторе, который тогда был еще в диковинку. И вдруг женщина как закричит на всю поликлинику: «Это же Предеина! Да, я вспомнила! Я вас по телевизору, на экскаваторе видела!..» Оговорилась, наверное, но мне было очень смешно. Между тем на гастролях почему-то узнают больше. Бывало, на рынках даже давали дары природы бесплатно в благодарность за творчество.
— Слухи о том, что балерины мало едят, сильно преувеличены?
— Анастасия Волочкова говорит, что съедает только листик салата. Я съедаю тонну всего (смеется). Люблю вкусно покушать. В Узбекистане меня три раза в день кормили бесподобным пловом — как не поесть? Существует определенный режим. Я не могу завтракать и обедать, потому что с утра и в обед идут репетиции, а вечером — спектакль.
— Хотите сказать, что, как и большинство российских женщин... наедаетесь на ночь?
— Да! Если я на ночь не поем, не усну. Могу и в пять утра варить пельмени или жарить яичницу.
— Говорят, вы бьете рекорды по количеству курьезных жизненных ситуаций...
— Это точно. Со мной постоянно что-нибудь случается. Однажды в самолет села и улетела не туда, куда надо, а на Крайний Север. Без денег и вещей. Пришла к дяде пилоту, замерзшая, в колготочках (на крайний Север явно не собиралась) и говорю: «Я не туда прилетела». «А такого не бывает!» — отвечает летчик. «Со мной — бывает». Это приключение, собственно, и началось с моей любви к еде. Простояла в буфете за пирожными и понеслась сломя голову на посадку, очутившись не там, где надо. Пилот оказался добрым. Купил мне билет и лично накрепко пристегнул к креслу. Зато всю обратную дорогу я ела свои чешские рулетики, купленные в аэропорту.
Как—то занесла меня судьба в Москве нелегально в гостиницу зоопарка. Попросили не распространяться, кто я. Утром заехало много народу на какой-то симпозиум ветеринаров. Обратив внимание на мою походку, постояльцы стали спрашивать: «А вы, наверное, балерина?..» Делать нечего — созналась. «А какое отношение балет имеет к зоопарку?» — последовал пытливый вопрос. Пришлось выкручиваться. «Самое непосредственное!» — уверенно заявила я и рассказала увлекательную историю о том, как хожу в зоопарк, наблюдаю за лебедями, вхожу в образ...
— Курьезы и на сцене были?
— Немало. В «Спящей красавице» фея Карабос преподносит принцессе Авроре букет цветов со спрятанным в нем веретеном, которым героиня должна уколоться и уснуть на сто лет. И вот подает мне фея однажды во время спектакля эти цветы и шепчет: «Шила нет». Что в переводе означало — кто-то не позаботился о реквизите. В считанные секунды у меня в голове развернулся новый сюжет. Не укололась, не уснула... А что будет делать принц, что будет со спектаклем? Пришлось колоться шипами роз. Зрителю же не скажешь, что «шила нет».
— А разве допустимо разговаривать во время балетного спектакля?
— Нет, конечно, но разные ситуации бывают. Так вот и общаемся сквозь зубы, не шевеля губами. Как утверждает в своих интервью мой партнер, солист Большого театра Геннадий Янин, я вообще самая говорливая балерина на сцене.
— Вы каждый день посещаете урок классического танца. Зачем? Чему еще можно научить приму?
— С урока начинается рабочий день танцовщика любого ранга. Прима — это ответственность не только за свою роль, но и за весь спектакль, у которого много слагаемых. Свет, костюмы, декорации, реквизит... Если кто-то в кордебалете споткнулся, может быть, публика и не заметит. А ты ведешь спектакль и не имеешь права на промахи. Зрители мгновенно фальшь чувствуют, и перед ними потом не оправдаться. Можно, конечно, и одной техникой «взять» зал. Но по большому счету, это лишь основа для создания образа. Поэтому в нашей профессии приходится учиться каждый день. С утра до ночи «точу носок». Без этого ничего не получится.
— Есть у вас еще одно удивительное свойство. Предеина всегда вне конфликтов и скандалов, которые постоянно сотрясают наш несчастный оперный театр...
— Я лучше лишний час в балетном зале поработаю, нежели буду сидеть на каком-то собрании... Считаю, что это напрасно потраченное время.
— А как же правда, справедливость?
— Либо справедливость, либо искусство...
— Ну почему же? Бывает и то, и другое. Вот вы много трудились и стали примой — вполне справедливо.
— Но я же не на собрании себя ею провозгласила, стуча пуантом по столу. Честное слово: если бы люди больше работали, было бы меньше склок.
— Какая ваша любимая балетная партия?
— Та, которая будет сегодня. Невозможно не любить то, что танцуешь.
— 25-летие творческой деятельности... Для примы это повод для радости или для грусти?
— Вы знаете, хорошего много не бывает. Я так люблю свою профессию, что для меня это повод работать еще 25 лет. (Смеется).
— Но говорят, балет — искусство молодых...
— Да, конечно, с точки зрения спортивности. А с другой стороны, чтобы создать образ на сцене, нужно иметь зрелость чувств, познания жизни, ощущения душевной боли и счастья. Великая Екатерина Сергеевна Максимова рассказывала мне, как она готовила Жизель с молодой артисткой и для наглядности сказала: «...И вот тут у тебя заболело сердце». «А это как?» — спросила юная балерина. Хорошо, что у девушки все было в порядке со здоровьем. Но... чтобы выразить, нужно испытать. Поэтому, молодость — не синоним балета.
Татьяна Строганова.
Фото Михаила Логвинова и Александра Соколова
www.mediazavod.ru
