-
27.02.2025 15:44
Ее красному диплому не нашлось профессионального применения, и путь в философскую науку начался с большого разочарования. С тех пор Регина Пеннер предпочитает маргинальные научные темы. Доктор философских наук ведет глубокие исследования в инновационных направлениях. В спектре научных интересов молодого ученого — взаимодействие человека и цифровых технологий.
Какое влияние оказывает «цифра» на культуру? К чему приводит наше «пребывание» в гаджетах? Для какой науки не важен результат? Что скрывает красивое лицо? Как два философа уживаются под одной крышей? Об этом и многом другом мы беседуем с профессором Южно-Уральского государственного университета.
Справка «АН»
Регина Владимировна Пеннер, профессор кафедры философии Южно-Уральского государственного университета, доктор философских наук. В 2011 году окончила с отличием ЧелГУ. Прошла обучение в аспирантуре ЧГАКИ. В 2015 году защитила кандидатскую диссертацию, в 2024-м стала доктором философских наук. Сфера научных интересов — цифровая философия, цифровая антропология, цифровая идентичность, постгуманистика. Руководитель регионального гранта Российского научного фонда с 2022 по 2024 год. Автор более 100 научных публикаций, в числе которых статьи, размещенные в международных высокорейтинговых журналах.
Оборонительная поза
— Учась на пятом курсе специалитета исторического факультета по направлению «Связи с общественностью», я очень рано завершила написание дипломной работы. Целый семестр оказался свободным. Решила не терять драгоценного времени и погрузиться в пространство, куда можно было прийти без стажа и каких-либо доказанных профессиональных компетенций. Занялась так называемыми продажами, — вспоминает Регина Владимировна.
— Чтобы заставить человека купить воздух, ты должен обладать определенными навыками манипуляций. Безусловно, этими навыками я не обладала, в итоге от своего начальника услышала фразу: «Коммуникативное пространство — это категорически не ваше! Пока не поздно, уходите из сферы продаж. Лучше работайте с бумажками».
Это было такое расстройство!.. Я ведь не сама ушла, меня «попросили»... Со слезами на глазах обратилась к своему научному руководителю за советом: «Диплом-то есть, но как его применить…». Порекомендовал поступать в «философскую аспирантуру». Это и было начало моего профессионального пути.
На кафедре философии ЧГАКИ моим научным руководителем стала профессор Вера Невелева. Вскоре я поняла, что те темы, которые интересны мне, не интересны академическому сообществу. Меня вдохновляли маргинальные аспекты. К примеру, моя кандидатская была посвящена сериалу как культурной форме. Там, безусловно, были обзор и аналитика. Философы же из предметности пытаются в идейность выпрыгнуть. Между тем перед защитой кандидатской один из членов диссертационного совета мне сказал: «Ваша диссертация точно не философская». Вот такое странное у меня движение в науку…
— Это было разочарование номер два?
— Да. Однако защиту кандидатской я бы назвала даже успешной. Услышанная фраза заставила не выйти из философского пространства, а наоборот, аккумулироваться и доказать самой себе и членам диссертационного совета, что моя тема, конечно же, философская. Тем более что, по большому счету, философский потенциал есть у всего, у каждой вещи, и этим философия мне безумно нравится по сей день. Всё зависит от твоего взгляда. Вот какую ты оптику настроишь, так ты предмет и увидишь, подберешь аргументы, чтобы доказать свою правоту. Мне без проблем присвоили степень кандидата наук, и это, конечно, была победа, поскольку действительно приходилось вставать в оборонительную позу.
Маргинальный элемент
— Рискну предположить, что похождения по маргинальным темам на этом не завершились?
— Вы правы. Хотя я должна была чему-то научиться… Еще до защиты меня пригласили на кафедру философии ЮУрГУ, и здесь в союзе с Еленой Гредновской движение по маргиналиям усугубилось. Одновременно со мной на кафедру пришел профессор Сергей Борисов и «принес» идею живой философии, тему, которая в русскоязычном дискурсе вообще не была проработана, — философское консультирование.
Человек приходит к консультанту с каким-то сформулированным или не артикулированным запросом — и уже вместе, опираясь на философскую сокровищницу, на все эти тексты, которые есть в нашем распоряжении со времен Древней Греции, мы начинаем искать выход из каких-то определенных границ.
На тот момент эти идеи казались мне безумно интересными. У меня была огромнейшая аудиторная нагрузка, и вместе со студентами, ориентируясь на их запросы, я пыталась что-то живое создать, «вытащить» на поверхность. С этой идеей я даже несколько международных конференций посетила.
Интерес к темам, которые научным сообществом зашушукиваются, продолжал расти, и я серьезно сконцентрировалась на написании докторской. В центре моего внимания оказался индивид в культурных реалиях. С одной стороны, человек меняет культуру, а с другой — культура изменяет человека. Второй аспект плотно связан с тем, что меня интересовало в годы вхождения в философию, — влияние сериалов, их терапевтическое воздействие.
Приступая к работе над докторской, задалась вопросами. Что происходит с культурой и с человеком, когда культура меняется? Кто есть человек? И потихоньку пошла от философской к цифровой антропологии.
— От прошлого к будущему? Путь вполне логичный. И… обреченный на успех?
— Мне кажется, любой научный успех, любое результативное творчество — это деятельность, которая реализуется в нужное время и с правильными людьми. Такого человека мне посчастливилось встретить. Я увидела эту женщину случайно по телевизору на телеканале «Культура» и влюбилась, когда она открыла рот. Такая красотка — да еще и умная! Профессор Саратовского национального исследовательского университета Софья Владимировна Тихонова стала моим научным консультантом. При этом произошла некая трансформация направления, и докторская у меня получилась на тему «Цифровая идентичность».
— Остался ли там маргинальный элемент?
— На мой взгляд, он как раз-таки в исследовательской оптике заключен. Прослеживается моя маргинальная позиция, поскольку, с моей исследовательской точки зрения, идентичностью обладают не только люди, социальные группы и макросоциальные сообщества. На статус «собственное Я» сегодня претендуют очень многие агенты, изначально не имеющие социальной, а тем более человеческой природы. Это программы, профили, даже компьютерное «железо», не говоря уже о нейросетях. Тему «Постантропологическая оптика» мы сегодня активно развиваем. С коллегами из других вузов уже несколько лет проводим совместные исследования.
Тонкие границы
— Когда вы занимались философским консультированием, не казалось, что на территорию психологии заходите?
— Да, там тонкие границы. Но задачи, которые ставят специалисты, очень разные. Для философа нет понятия «индивидуальный комфорт» или «индивидуальное счастье», как нет и конкретного индивидуума. Есть не персонализированное понятие «человек», под которое подпадает множество людей не столько ныне живущих, сколько живших до нас, и тех, кто будут жить после нас.
Как правило, это групповая работа, при этом каждый член группы приходит со своим запросом. Мы знакомим с фрагментами из философских трудов. Мы не устраиваем длительные беседы, не уходим «вовнутрь». Наоборот, из какого-то не индивидуализированного, а универсального пространства открываем для человека то, что ему оказывается интересным.
Здесь, пожалуй, уместно сравнение с йога-практиками. Философ-консультант выступает в роли мастера. В режиме философской практики мы читали тексты вслух, сочиняли потом стихи. При этом ты ориентируешься на собственную проблему, но в группе не просто ее нянчишь, а включаешься в тему, заданную модератором.
Одна из ключевых категорий, с которыми работает философия, — истина. Душевный, духовный, физический дискомфорт — это последствия. Задача — обнаружить истинную причину дискомфортного состояния. Только давайте сразу оговоримся: в этом направлении я не реализовалась. Я такой же философ-консультант, как и «продажник».
— Зато вы реализовались как академический исследователь… Образ вашего научного консультанта не выходит из головы. Красивая и умная... Разве это редкость, когда два этих качества в одном человеке?
— Понимаете, в нашем сознании закреплены определенные народные мудрости, которые порой мешают увидеть мир во всем его разнообразии. Одна из них заключается в том, что от красивой женщины мало чего ждешь — уже достаточно и красивого лица. Хотя я категорически за то, что красота у нас не на мордашке и не в облике. Она формируется из духовной близости, когда мы непосредственно контактируем с человеком.
В последнее время очень много езжу по России, бываю в разных вузах, включая провинциальные, и могу сказать, что на самом деле у нас много очень красивых людей, которые занимаются научными исследованиями. Сегодня у философии преимущественно женское красивое лицо.
— При этом «красивая философия» еще и немножко хитрая. Это правда, что для философов важнее ставить вопросы, чем находить ответы? Но разве может быть развитие без результатов?
— Вообще линия прогресса — одна из возможных линий движения. Сегодня философия представлена как наука социально-гуманитарного цикла. Но вообще в своем историческом развитии она не всегда была наукой. Понимаете, какая штука… Термин «наука» появился на рубеже XV-XVI веков. А философия гораздо древнее, она существует с I тысячелетия до нашей эры. Поэтому корпус вопросов и проблем философии гораздо шире того спектра, который интересен науке.
Имеет значение умение в нужном ракурсе увидеть предмет своего исследования. И тогда для тебя уже важно размышление о предмете, а не то, где точку поставить. Как правило, объектом философского исследования является бытие. Какая там в принципе может быть точка?..
Продолжение следует.
Татьяна Строганова, «Аргументы недели»
